У дубов рано опали листья. Может, вам это знамение о чём-то скажет – потому что наши прорицатели теряются в догадках. Если судить по первому событию года – вроде, неплохой знак. Ундароли пришли просить мира. Мы затребовали у них тридцать коров дани – и они ответили, что мы, жестокие, вообще хотим, чтобы они с голоду умерли. Не дожидаясь конца посевной, они оставили прежнюю тулу и перебрались поближе к клану Черепахи.
В прошлом году мы совсем забыли узнать что-нибудь от Уральды – и она наказала нас, не дав нам пожертвовать больше волшебства на благополучие стад. Ну, ладно…
Умер старый жрец-пахарь Корлмхи. Его дети, позор клана, даже не удосужились провести полный ритуал погребения, а к концу краткого так заторопились, что чуть тело не уронили. Возможно, они торопились на посевную. Но негоже, негоже.
А мы пока снова пройдём в страну богов. На этот раз король Хиорд примерит на себя роль бога войны Хумакта. Однажды на его глазах пакостник Эурмаль вылез из пещеры и проткнул мечом беззащитного старика по имени Пращур Смертный. В ту пору шла война богов, но смерти на свете ещё не было: все, кого протыкали, получали раны, но продолжали жить. Но меч Эурмаля был особенным. Это был меч, которому суждено было навсегда изменить мир.
«Эй, хиляк-побирушка! Иди-ка сюда, я тебе глаза на зад натяну!» – крикнул Хумакт пакостнику, провоцируя драку. Всё, чего хотел будущий бог войны – отнять меч-смерть. И это ему удалось. Эурмаль затребовал его обратно, но наш герой прекрасно знал, насколько опасна эта игрушка.
И вернулся Хиорд к родне и сказал, что разрывает родственные узы: «Так поступил Хумакт, так поступлю и я». Застонали родичи: «Зачем тебе это? Ведь ты лишь играешь его роль! Будь самим собой, останься нам верен!» Но Хиорд ответил им, что обладание смертью навсегда изменило его, и он больше не один из них.
Тогда к Хумакту пришёл Орлант и потребовал у него меч-смерть, заявляя, что Хумакт сам отказался от защиты, которую давали ему законы. Орлант объявил Хумакта своим рабом, а его вещи – своими. И когда Хумакт отказался признать себя рабом, между ними начался бой. Шёл он шестнадцать дней и шестнадцать ночей. Не погиб Орлант, но погибли многие его таны, и громовик ушёл в слезах оттого, что не мог оживить их, как оживлял раньше после каждой битвы.
Когда Орлант вернулся, условия изменились: он предложил Хумакту стать его батраком, а за свою службу получить от клана хоть какую-то защиту и кров. На правах короля он снова потребовал меч.
«Что я тебе, овчар?» – возмутился Хумакт. И снова начался бой. Он шёл четыре дня и четыре ночи, и вновь не был убит Орлант, но погибли многие его общинники. Громовик снова ушёл, но Хиорд знал, что он вернётся.
В третий раз подступил Орлант к бывшему брату с предложениями. Он сказал, что всё понял и осознал – и готов принять Хумакта в общину свободных орланти, дать ему скот и земли. Он обещал ему долю от достатка клана и от добычи в набегах на земли Императора. И попросил уже вежливо – не в приказном порядке.
«Все твои набеги без меня обречены», – ответил Хиорд.
«Тем более тебе следует служить мне и вновь дать мне клятву», – сказал Орлант, но всё напрасно. И снова они сражались четверо суток, и погибли в бою многие батраки и рабы Орланта. Упал Орлант в изнеможении на колени – нечеловеческой была и усталость Хиорда.
И тогда все погибшие таны, общинники, батраки и рабы Орланта восстали в виде нежити и напали на братьев. Случилось это потому, что смерть пока что штука новая, и духи не знают правильного пути в залы мёртвых – вот и охотятся на них всякие гадкие существа.
Хиорд отважно бросился рубить эту толпу, но на это ушёл весь день и вся ночь. Когда с врагами было покончено, Орлант в благодарность за оказанную защиту предложил Хумакту роль тана, место в круге и особое положение: одновременно и вне клана, и в законной с ним связи. И только когда диалог пошёл на равных, Хиорд согласился уступить ему меч.
Путешествие подошло к концу, и прорицатели заявили, что вокруг нашей тулы появился круг, в который не войдёт нежить.
Новое место жительства не уберегло ундароли от наших набегов. Мы увели у них новых коров – а потом согласились принять ещё в залог прекращения набегов. Скота стало так много, что ему негде пастись. Мы расширили пастбища, но, наверное, будем его продавать.
К нам снова пришли драконявки и сказали, что это последнее китайское предупреждение: мы продолжаем их обижать, и скоро они придут мстить. Мы ещё раз сказали, что не будем их трогать.
Паренёк Дерик, который осиротел по вине кочевников из Пракса, растёт сильным и мужественным. Разве что много дерзит и думает только о мести. Мы разрешили ему отправиться в Пракс и послали с ним 16 танов и 34 общинника. К Тёмному сезону мы остались бы вообще без воинов, если бы Асборн не вернулся со своей свитой из путешествия к серым лисам, с которыми удалось договориться о постоянной торговле.
Вернулся он своевременно: вскоре после этого на нас, как и обещали, напали тролли. Мы перебили их, вот только в плен никого захватить так и не удаётся.
Дерик вернулся с победой. Привёз из похода много добра – и из наших воинов никто не получил ни царапины.
На рынке у рангдани три наших общинника – братья Маниски, Йотисан и Сартарк – устроили бучу: стали наскакивать на местных торговцев. Это плохо сказывается на нашей торговле, но что хуже – толкает нас ко вражде с кланом Рангдани. В гневе мы изгнали братьев из клана. Общинникам это не особенно понравилось: уж очень суровое наказание. А братья, надо сказать, вскоре прибились к ундароли, стали у них танами и жаждут мести.
Но, как сказала Рената, это даже хорошо.
В порядке общей информации. Вождь древесных братьев Терасарин покинул клан, после того как духи предков потребовали от него паломничества к дальним святыням. Новый вождь Янстан известен своей выдержкой и превосходной памятью.
Зетноринги вторглись в нашу тулу и получили по зубам. Мы захватили 34 человека в плен и потом отпустили за большой выкуп. Но главное событие сезона Бурь связано не с этим.
Наш некрасивый Тадарт решил жениться.
За такого клыкатого да шёрстнатого кто же пойдёт? Даже самые близкие наши союзники не хотят зятя с таким лицом. А парню не надо ни особой красавицы, ни умницы, ни добрячки – ему бы род продолжить, и ладно. Это дело для орланти священное.
Надо сказать, что в нашем клане Тадарта теперь уважают. Красноречивейший Асборн сказал, что задачу понял, заверил общинника, что всё будет хорошо, собрал гостинцы и отправился к гориндам. Перспективной невестой показалась ему глуповатая дурнушка Кистральд, которая, кстати, сразу приглянулась Тадарту, и – что самое удивительное – он понравился ей. Знает Асборн толк в людях. Друзья жениха, болевшие за его дело, обрадовались и сказали, что закатят такую свадьбу, о которой весь Драконий перевал будет вспоминать ещё несколько поколений.
К исходу года Харран не поскупился на дары и привёз от варманди сокровище – Первую Стрелу. Она очень помогает охотникам, если в круге есть жрец Одайлы. У нас этот культ представляет Рената.
По итогам года: людей стало чуть меньше, скота – существенно больше. С едой, похоже, полный порядок. Мы несколько пополнили ряды ремесленников, и трудятся они на славу.
Закончилась девятая летопись племени Деревянных Масок.