В первую очередь нужно поспешить предостеречь возможного читателя о следующем. Этот текст не является напоминанием о том, что на вкус и цвет товарищей нет. Это не нравоучение, призывающее уважать чужую субъективность при нахваливании любимых игр и критике нелюбимых. Скорее это маленький саботаж, небольшое хулиганство внутри самого понятия о вкусе. Это предложение поупражняться в деконструкции собственной субъективности, в её развенчивании и демифологизации (или даже десакрализации). И дело не в том, что мнение есть лишь "мнение", нет, нам этого будет мало. Попытаемся выбить ногой тот бессознательный костыль, на который мы опираемся, когда уже смиряемся со своей "субъективностью" в оценке, но тайно ухватываемся за неё как за непосредственное свидетельство своей нерушимой и недвижимой реальности восприятия, где существуют, например, "механики", "оформление" или "баланс".

Вкус как недоразумение.

Вхождение в хобби начинается будто с События. Некий поворотный пункт в биографии, после которого нечто дает ростки внутри нас, требуя трудно интерпретируемого продолжения. Можно об этом думать как о случае-семени в почве нашей повседневности, из которого произрастает дерево увлечения. Это будет легко угадываемой метафорой ощущения того, чем в дальнейшем станет "вкус". Случайное событие и логический путь из точки А в точку Б, из точки Б в точку В и так далее, где движущей силой оказывается поначалу немое чувство "вкусности", желания обладать конкретными вещами и ощущениями. Однако попытаемся представить эту последовательность событий не как мотивированное движение истории, но как череду недоразумений, как клубок (или снежный ком) противоречий и оценок задним числом, как забракованный сценарий Коэнов, который можно назвать историей лишь постольку, поскольку мы вдруг решили здесь расставить точки и красные строки. 

Начнем с события. В его случайности мало кто будет сомневаться. Но много будет тех, кто помнит эти робкие, практически слепые попытки обратиться к спискам, топам, советам бывалых, это желание сделать "правильным" следующий выбор, который будет ретроспективно рационализирован в будущем, в ходе историзации вкуса. Страшная тайна этого выбора в том, что ему никогда не суждено оказаться (не)правильным (как бы это не гарантировала интуиция, заверения в рецензиях или общепризнанный статус), это всегда будет лишь недоразумение. Другими словами, это всегда будет нечто с пропусками, белыми пятнами, отягощенное заблуждениями и ошибками. "Негативный" или "положительный" опыт - совершенно неважно, но важно то, что каждый выбор производит "заражение" с чередой непредсказуемых мутаций собственного восприятия условных объектов увлечения. Эта сложнейшая алхимия, где недостаточен грубый пафос аналитики в духе "ему не понравилось оформление" или "я поражен этой механикой". Каждое из этих утверждений - очередное недоразумение, не логическое следствие ваших потребностей и осмыслений, но грибница случайных влечений и реакций, оформляющая себя по случаю в фигуры мысли из-за языковой необходимости и социальной структуры, требующей "мнения" как такового.

Конечно, мутации не испаряются, но оставляют свой след. Эти жуткие наросты зацепившихся друг за друга ощущений, смыслов и стереотипов восприятия превращаются в то, что в современной социологии могут назвать "габитусом". Процесс интериоризации (впитывания) фрагментов логик или опытов различания, этих когнитивных структурок, с переменным успехом усваиваемых в очередной игре. И дело тут касается не только голых систем или механик, но и сочетания сенсорных "привкусов" от производства тех или иных мыслительных операций, во время которых взгляд тонет, например, в физическом воплощении игры, в лицах других игроков, в узорах обоев на стене - всё это, в свою очередь, плетет свои связи с нашим опытом, окончательно доводя происходящее до сокрытого от сознания нонсенса. Динамика и "рельеф" роста определяет будущие элементы, что-то "приклеется", что-то просто пройдет насквозь, потому что не оказалось нужной "мутации" для склейки со вкусом. Мы словно навозные жучки, которые, пятясь назад, представляют себя на месте своего комочка грязи, будто сознательного вбирающего в себя только "хорошие" соринки.


Вкус, вкушающий сам себя.

"Мы пытаемся показать не то, как люди мыслят в мифах, а то, как мифы мыслят в людях без их ведома. ... И, может быть, стоит пойти еще дальше, абстрагируясь от всякого субъекта и рассматривая мифы как в известном смысле мыслящие сами себя" (Клод Леви-Строс, "Мифологики: Сырое и приготовленное").

Как в итоге появляется вкус? С течением времени увлеченный человек начинает понимать, что при оценке события или вещи внутри своего хобби он мыслит об этом неслучайно. Не просто "мне это не нравится", но "мне не нравится подобное", не просто "сделано плохо", но "а вот там сделано лучше". Кто тут говорит? "Я"? Я, манифестирующий свой "вкус"? Или "мой" габитус настольного хобби, монструозная структура бессознательного, которая по инерции, динамика которой заключена в природе когнитивных процессов человеческой психики, плетет узоры недоразумений в этой алхимической логике, удерживаемой и структурируемой руслами социальных или культурных конвенций? Я - будто посторонний, полый субъект, получающий удовольствие от автокаталитических реакций моего восприятия и оформляющих друг друга структур осмысления происходящего в играх, который по забавному недоразумению приписывает всему этому какое-то авторство и сознательность.

Все эти недоразумения изящно скрываются процессом нарративизации моего повествования о себе же, ресурсы для чего я изымаю в культуре, то есть в чужих словах, в статьях, в видео-блогах, в резких комментариях, в "менталитете" какого-либо комьюнити, в отызвах друзей. "Ресурс" - не в смысле прямолинейного заимствования (хотя и без него не обойтись), но как результат сталкивания, смешивания и выгодного мне комбинирования смыслов, которые "удачно" ложатся на получающуюся историю моего знакомства с жанром, с конкретной игрой, с серией игр, с автором или издательством, то есть на всю ту же кучу недаразумений, которую я, бывает, называю своим игровым опытом. Эта история требует продолжения и в скором времени я уже подбираю игры, которые бы удачно смотрелись в контексте "вкуса". Это не четкая интенция, но еле уловимый соблазн в провалах и трещинах "изучения жанра" или "поиска лучшего представителя механик". Любовь к автору как любовь к этой появляющейся идеи о "любви к автору". Увлечение комплексными евро как увлечение идеей о "увлеченности комплексными евро". Требование "тематичности" геймплея как упоение самим стилем или своеобразной субкультурой больших "тематичных" коробок. Очередной вклад на Кикстартере как часть "игры" в саму идею Кикстартера. Создает ли мой вкус полки с играми в этой комнате или полки с играми, как отдельный эстетический объект интерьера, уже помогает создавать его? В этой плоскости легко увидеть смысл в близкой каждому настольщику привычке много читать об играх, но редко в них играть. Миф о моём вкусе, миф о любимых играх - вот чего я ежедневно желаю. Другими словами, будто "что-то" мыслит, но не я, я лишь оператор и пользователь знаков, производимых моим желанием, анонимной структурой, тянущейся извне и сквозь меня. 

Вкус исчез, да здравствует вкус!

Мой вкус рассеян, но я вдруг найден у вкуса. Подумать о вкусе как об удивительном приключении, как о творческом хаосе, что творит упорядоченное между недаразумениями этого шествия в никуда. В некотором роде всё это - искусство, анонимное искусство между нами и играми, узоры, которые невозможно дешифровать, но постоянно дающие повод их прочитать.

Мне становится немного неловко, когда по привычке мысль натакливается на потребность разделить в игре "объективное" и "субъективное". Я наблюдаю за этими букашками-смыслами, которые суетятся как разрушенный ребенком муравейник, спешат восстановить образ игры как схему тушки для вырезки, где бы можно было указать на её самую вкусную для меня часть. Я не спешу отказаться от этого, но теперь с (в чем-то ободряющей) усмешкой встречаю собственное усердие сказать об игре.