(Прим. ред. — Эта статья-перевод опубликована в рамках конкурса «Время ломать языковой барьер 3».)

        В один из тех погожих осенних дней, когда большинство ньюйоркцев предпочли провести время на свежем воздухе, я провёл полдня в небольшом магазинчике на первом этаже, пытаясь вычислить, кем же является мой сын — французским или русским шпионом. Рядом с нами семейство с тремя детьми пыталось спастись с тонущего острова, в то время как в глубине магазина шестеро вполне взрослых людей сгрудились над огромным столом, на котором было разложено нечто, похожее на модель Мордора. А потом, как раз в тот момент, когда я собирался выкрасть ключ от посольства и разоблачить моего сына как итальянского шпиона, подоспел мой сэндвич.

        Глядя на заполненное кафе, наблюдая за тем, как посетители заходят внутрь, покупают игры, усаживаются за столики и заказывают кофе, я дивился, как много людей предпочли провести свой воскресный день в помещении за настольными играми. Поначалу «кафе с настольными играми» звучало как квинтэссенция шуток о хипстерах, как место, где бородачи спорят о том, кто будет шляпой (на самом деле в Бруклине есть три подобных заведения). Но за последние несколько лет кафе с настольными играми стали появляться по всему земному шару, в самых разнообразных и отдалённых его уголках, таких, как Галвестон или Пекин, и если можно считать показателем количество людей, занимающихся краудфандингом для подобных кафе на сайте Kickstarter, то в ближайшем будущем нас ждет ещё больше новых кафе.

        Большинство из этих кафе процветают. В Торонто создатели кафе с настольными играми Snakes and Lattes, позиционирующегося как первое в своём роде кафе в Северной Америке, недавно открыли вторую точку, в которой подают алкоголь. В кафе The Brooklyn Strategist в одном из зажиточных районов Бруклина, которое больше ориентировано на детскую аудиторию и которое мне недавно довелось посетить, бизнес оказался настолько успешным, что его владелец сейчас работает над приспособлением заднего двора под игровое пространство.

        Вместе с тем растут и продажи настольных игр. Согласно исследованию журнала ICv2, который занимается аналитикой продаж в индустрии, продажи в магазинах для увлечений и досуга последовательно показывают рост в течение последних 5 лет, достигнув 20% в прошлом году. И взрослые, и дети по всему миру пришли к выводу, что всё, чем они действительно хотят заниматься в выходные — это открыть картонную коробку и решить, кто будет играть синими.

        Часть кафе с настольными играми нацелены на детскую аудиторию, например, The Brooklyn Strategist, открывшийся, по словам владельца, в связи с тем, что дети стали нуждаться в каких-либо занятиях, не связанных со спортом или рукоделием, в свободное от школы время. Однако большинство всё же рассчитано на смешанную аудиторию из взрослых и семей с детьми в дневное время, с преобладанием взрослой аудитории к вечеру.  И, что ещё более важно, они стараются привлечь к себе людей, далёких от настольных игр, — во многих кафе в штате есть сотрудники, которые помогают посетителям выбрать из многообразия настольных игр ту, которая им придётся по душе, и понять её правила.

        Другими словами, их аудитория — это не те люди, которые всю юность провели за игрой в «Подземелья и драконы» в подвальной комнате отдыха.

        Проще всего связать успех кафе с настольными играми с повсеместной увлечённостью ретро-стилем гиков. Однако скорость, с которой растёт число кафе, подсказывает, что причина кроется в другом, а именно: в желании общаться с людьми в общественных местах или дома предметно, без помощи смайликов. Возможно, это связано также с желанием работать над достижением какой-то конкретной, понятной общей цели вместе с друзьями и семьёй, чего так не хватает в нашем переусложнённом мире сегодня. 

        «Взрослые, которые весь день проводят за компьютером, хотят живого общения», — говорит Йон Фримен, невролог, который оставил карьеру учёного и открыл кафе с настольными играми The Brooklyn Strategist. — Это история про людей со схожими взглядами и жизненным опытом. В какой-то момент мы потеряли возможность общаться с единомышленниками, а кафе с настольными играми вновь предоставили нам её».

        Помимо того, что люди получили реальное место для общения друг с другом, возможно, они стали обращаться к настольным играм потому, что сами игры стали развиваться в тот момент, когда люди начали терять способность взаимодействовать и нормально общаться друг с другом. Шерри Тёркл описала это так: «Нам кажется, что все наши маленькие капельки виртуального общения в сумме приводят к большому глотку реального общения. Но это не так». В играх же есть правила, здесь диалог чётко структурирован. Людям, которые привыкли к взаимодействию с другими преимущественно в сети, настольные игры могут помочь безболезненно вернуться к живому общению.

        «В детстве я много играла в настольные игры со своей семьёй, во время игры мы много говорили о жизни и её уроках, игры научили нас играть честно и по правилам, соблюдая очерёдность», — говорит Мэри Флэнеган, профессор кафедры кино и СМИ в Колледже Дартсмута и основатель лаборатории исследования игр Tiltfactor.

        «Настольные игры структурируют социальное взаимодействие, делают его удобным и безопасным. В последнее время общение лицом к лицу становится всё более странным, — говорит Флэнеган, — настольные игры помогают нам налаживать контакты и общаться».

        За последнее десятилетие сами настольные игры претерпели значительные изменения. Когда мы говорим о продажах настольных игр и о специализированных кафе, мы не говорим о том, что возник внезапный интерес к «Игре в жизнь». Обычно люди берут с полок в специализированных кафе так называемые игры европейского стиля, которые играются достаточно быстро (больше никаких пятидневных марафонов за партией в «Риск» с занятием обеденного стола), подразумевают стратегическое планирование и часто совместные действия. В «Пандемии», одной из самых популярных кооперативных игр, игроки сообща борются с четырьмя видами вирусов, в Castle Panic игроки объединяются для защиты своего замка от вторжения полчища монстров. Играющие в стратегии получают возможность проявить себя в соревновательном фермерстве («Агрикола»), строительстве железных дорог («Билет на поезд») и развитии средневекового французского города («Каркассон»).

        Стоит также отметить, что компоненты некоторых игр таких типов приятно держать в руках. В игре «Запретный остров», в которой игроки должны скооперироваться для поиска сокровищ до того, как остров потонет, фигурки сокровищ увесистые и сияют как уменьшенные копии сокровищ, ради которых сам Индиана Джонс рискнул бы жизнью и выкрал их у нацистов.

        Благодаря тому, что многие из современных игр имеют кооперативную составляющую, они менее болезненно воспринимаются теми, кто по натуре не умеет проигрывать. Вместо того, чтобы носиться по карте, без каких-либо угрызений совести пытаясь захватить чужие фишки, все игроки объединяются, когда пандемия угрожает стереть цивилизацию с лица земли. Для того, чтобы победить в игре, вы должны скооперироваться с другими игроками и целенаправленно действовать сообща. А когда вам удастся победить в составе команды, вы почувствуете несказанную радость, пусть даже она покажется глупой, как если бы вы рыдали во время просмотра шоу на канале Lifetime. Однако многие люди предпочтут, чтобы их друзья проявляли то, что Фримен называет «игроразрушительным поведением» и изредка наблюдает в своём кафе.

        Кроме того, многие из современных игр подразумевают сложные стратегии, что делает их более увлекательными и благодаря чему люди к ним возвращаются.

        «В играх, в которые наше поколение играло в детстве, не было ничего особенного, — говорит Фримен, — в «Монополии» есть всего одна стратегия, и, если вы её поняли, игра становится однообразной. Существовал ряд игр с хорошими стратегиями, но это были преимущественно варгеймы с толстенными книжками правил, читая которые, казалось, что держишь в руках учебник по математике».

        Как правило, у современных игр проще правила и больше вариативность.  В противовес единственной победной тактике, к большинству игр может быть несколько подходов, стратегий, которые зависят от участников или от того, как легли фишки. А в играх, таких, как «Колонизаторы» или «Каркассон», даже сами игровые поля отличаются от игры к игре.

        В мире, который с каждым днём всё больше усложняется, настольные игры позволяют участникам поупражняться и применить навыки решения проблем, аналогично тому, как это происходит в реальной жизни. «Одно время шахматы были отличной военной моделью», — отметила Флэнеган в разговоре. Но едва ли они могут служить таковой в современном мире. Если игры, в которые мы играем, являются отражением общества, возможно, современное общество больше не видит мир в чёрном и белом, цветах шахматных фигур. Сегодняшние игроки не хотят заниматься скучными вещами вроде приобретения недвижимости, сбора ренты или даже завоевания Европы. Они ищут чего-то большего. Открывая настольную игру сегодня, игрок получает возможность отправиться на мифические острова, построить города с дорогами и полноценной инфраструктурой и спасти мир.